Да будет так!
Я готова нырнуть в его шкуру и хлебнуть все его беды.
Ты мне будешь кричать: «Дура!» когда я умоляю небо,
Когда я умоляю слезно: «Сохрани его, Боже Всевышний!»
Я готова отдать звёзды, лишь бы слышать как он дышит…
Ты мне можешь кричать: «Дура», попрекая меня в недоумстве…
Но ты не был в его шкуре и не знал моего безумства…
Ты не спал под железным баком и не грыз замёрзшие кости…
Ты не жил никогда собакой и не ждал свою смерть в гости…
Ты не видел такие зимы, когда в ком душа замерзает…
Ты считаешь его скотиной, когда он втихаря страдает…
Ты не бегал от живодёров, принимая поздние муки…
Среди них нет, как мы, актёров и они не такие суки…
Ты не знаешь, когда собака, покрываясь ледовым настом,
Под железным и ржавым баком согревает щенков напрасно…
Ей осталось часа четыре… Ей не выжить – здесь минус сорок…
Что за ужас царит в этом мире? И кому он подобный дорог?
Ты мне станешь кричать: «Дура», не услышав моей молитвы…
Я готова примерить шкуру, без вины, ни за что убитых….
Моё тело взлетит к Богу и заплачет: «Отец милый!
Испытаний мне дай много… Только им подари силы…»
